Невзоровские чтения

В конце 80-х годов в Таллинне можно было смотреть передачи Ленинградского телевидения. Одной из лучших, безусловно, была публицистически жесткая передача Александра Невзорова «600 секунд». Можно сказать, что я был поклонником Невзорова и поэтому довольно болезненно воспринимал его позднейшие антибалтийские постановочные репортажи.

За дальнейшей судьбой этого одаренного журналиста я особо не следил, но знал, что Невзоров четырежды избирался депутатом Госдумы, хотя за все годы депутатства лишь трижды появлялся в стенах российского парламента. Многие считают такое поведение тестом на глупость избирателей. Несколько странной казалась работа Невзорова в качестве консультанта-аналитика у Бориса Березовского. И уж совсем парадоксальным выглядело внесение Невзорова в список доверенных лиц Владимира Путина на последних выборах президента РФ. Свое (пассивное) участие в путинской избирательной кампании Невзоров объяснил необходимостью вернуть Путину «дружеский долг», поскольку еще со времен Анатолия Собчака, в бытность того губернатором Санкт-Петербурга, Путин, работавший тогда помощником питерского градоначальника, чем-то помог Невзорову.

К слову сказать, где-то в начале 90-х годов я в Питере почти случайно оказался на обеде в узкой компании. Нас было пятеро, в том числе и Путин. Я не помню, о чем мы с ним говорили. Возможно, что обменялись лишь несколькими ничего не значившими фразами. И кто бы мог подумать, что из, как тогда представлялось, «собчакской шестерки», получится маленький российский фюрер.

Но сейчас речь не о нем, а о Невзорове — человеке талантливом, неординарном, ярком. Я тут наткнулся на его большое интервью в интернет-газете Znak и не могу удержаться от цитирования. Тем более, что многие высказывания Невзорова созвучны и моим мыслям.

«Я [Невзоров] называю себя советским человеком только потому, что это страшная правда. Особой гордости в эти слова не вкладываю. …

Погубило СССР то же самое, что погубит Россию, — бессмысленность имперской формы любого государственного образования. Раньше любая империя была достаточно рентабельна. Принцип ее организации был предельно прост: пришли, перенасиловали баб, убили мужиков, отняли землю. После этого завоеванную территорию можно было долгое время обирать. Это принцип любой империи, и не надо рассказывать, что имперские войска куда-то там приходили, чтобы научить бедное коренное население пользоваться рукомойниками. Но теперь ситуация изменилась. …

Россия как-то «сдвинута» на своей огромности, обычная географическая вменяемость — это, она полагает, не для нее. Но я считаю, чтобы ни думали наши идеологи, все равно сработают законы исторического развития. И то, что погубило Советский Союз, погубит и Россию. То есть естественный исторический процесс. «Угроза» исходит от законов исторического развития. К сожалению, уничтожить эти законы ни из гранатомета «Град», ни из «Калашникова» невозможно. Они осуществляются вне зависимости от того, какое на данный момент есть вооружение. …

Удержать эти процессы не может никто. Это гигантские жернова истории, против которых люди бессильны. Это болезненные, но позитивные процессы, потому что это процессы общественного развития, установки других отношений, других идеалов, норм безопасности. Это цивилизация. Можно сколько угодно на нее рычать, но она не пугается этого. Она продолжает осуществлять свою миссию. От нее не отсидишься в православной землянке с вшами и нефтяной лучиной. …

Все эти [в Украине] бутылки с зажигательной смесью, булыжники и пули летят не в «Беркут». Они летят в Россию. Украина пытается избавиться, прежде всего, от нас и от всяких воспоминаний о нас. И глупо винить в этом Украину. Надо задуматься, почему мы вызываем такое омерзение и такой страх. Почему ради того, чтобы не быть с нами в одном союзе, люди готовы месяцами мерзнуть, вдыхать гарь резиновых покрышек, идти под пули и умирать. Что же в нас такого? Это очень полезные мысли. Чем трезвее человек будет оценивать себя, тем адекватнее он будет поступать. Я на стороне Майдана. Украинцы прошли первый этап революции, когда все решало только мужество и гордость. Теперь, на втором этапе, им будет посложнее, но, думаю, они справятся. …

Нам [россиянам] в 90-е годы казалось, что путь к нормальности простой. Я боюсь, что для нас этот путь долгий и мучительный. Нормальноть – это положение обычной европейской страны с ее верховенством права, когда менты не будут выдавливать прохожим глаза по своей прихоти, а судья не будет брать взяток прямо в зале суда в процессе заседания. …

К Путину отношусь настороженно. Почему настороженно? Да потому что, с моей точки зрения, 100-процентно нормальный человек президентом России работать не пойдет. … Он просто пытается удержаться у власти. И коль скоро у так называемого «народа» (под народом мы подразумеваем тех, кто обеспечивает зашкаливающие рейтинги «Битвы экстрасенсов» и «Дома-2» и составляют 40% алкоголиков) велико желание видеть себя в обрамлении имперской идеи, то Путин отвечает: «Пожалуйста, вот вам имперская идея». И эта идея не губительна, она просто в никуда. Есть она или нет, логика исторического развития все равно расправится с устаревшей формой государственного образования. … Когда идея становится идеологией, она начинает вызывать здоровое омерзение и очень надолго умирает. Пока она существовала только на бумаге, она не могла вызывать таких чувств. Чтобы возненавидеть – надо прочувствовать. Не забывайте, что у нас имперство еще и анекдотично. Сейчас чиновников будут дрессировать на имперско-православную идеологию. …

Мы проиграли чеченскую войну, мы платим дань. Нам не устоять в серьезном конфликте с Кавказом. … И единственный способ — все время закидывать эти тлеющие угли банкнотами, чтобы там не разгорелся новый пожар. Это неприятно, но надо набраться мужества и произнести эти слова. Против всей военной машины России было три тысячи непрофессионалов-чеченцев, которые долго вертели огромную армию на пенисе. … Если нечем будет тушить эти угли, тогда снова будет пожар. А целесообразности здесь и не надо искать. Сегодняшняя политика Кремля – это способ выжить рядом с Кавказом, а совсем не поиски оптимального варианта. Кавказ для сегодняшней аморфной России слишком опасный сосед. … Даже обнищавшая, Россия – это лакомый кусок. И когда встанет вопрос, в кого из соседей вонзить зубы, то, я думаю, Кавказ долго выбирать не будет. …

Странно говорить про пассионарность [русского] народа, который на протяжении огромного количества времени, многих веков терпел, что его продают, как скот, что его женщин насилуют и устраивают пятничные порки на конюшне. Благодаря православию и государственному строю у русских, к сожалению, велик рабский рефлекс. …

Вера в бога — это не наличие каких-то особых знаний. Это отсутствие даже элементарных знаний. Вопрос веры в бога — это всего-навсего вопрос уровня информированности человека и способности эту информацию воспринять. … Я довольно быстро пришел к мысли об абсолютной вздорности и неинтересности гипотезы бога. Если она кому-то нравится, то пусть от нечего делать ее доказывают. … И сегодня мы это видим в России — стремление свою личную идеологию сделать обязательной для всех, а тех, кто не согласен, унизить и уничтожить. …

Мы знаем, до какой степени крещение Руси было кровавым и бессмысленным. Оно погрузило Русь в изоляцию, но не спасло от оккупации, то есть от так называемого татаро-монгольского ига. Принятие кириллицы отрезало Русь от европейской и остатков античной культуры. В истории России самый позорный момент какой? Это 1725 год, когда на набережной Невы останавливались сани и из них выгружали толстых стариков с огромными чемоданами. Их звали Бернулли, Миллер, Эйген, Делиль и так далее. Это были те самые бельгийцы, немцы, голландцы, которых пригласили, чтобы было хоть кем-то укомплектовать только что открывшуюся Российскую академию наук. За всю свою допетровскую историю Россия не породила НИ ОДНОГО ученого. 725 лет псу под хвост. …

Не думаю, что столь дорогостоящая и совершенно ненужная организация, как РПЦ, уцелеет. … Абсолютно все ключевые иерархи РПЦ были выходцами из КГБ. Или резидентами, или агентами. Никакого третьего варианта не существовало. Не было никакого внедрения. РПЦ была целиком сформирована КГБ. Это потом туда стали потихоньку внедряться какие-то верующие».

Насколько я в курсе, учился Александр Невзоров только в семинарии. Но не доучился, поскольку был изгнан оттуда, как он сам говорит, за традиционную сексуальную ориентацию.