Русская школа Эстонии

Интервью с Еленой Слеповой, бывшим членом Совета НКО «Русская школа Эстонии».

— Почему Вы решили активно включиться в деятельность РШЭ?

— Я родом из Эстонии, русский филолог по образованию, несколько лет прожила в Западной Европе, куда уехала по семейным обстоятельствам. За границей начала интересоваться политикой и писать публицистические очерки на общественно-политические темы.

До отъезда же почти двадцать лет вела активную педагогическую деятельность. Руководила дизайнерской студией, три года преподавала историю костюма в одной из таллиннских гимназий. В течении девяти лет руководила театром костюма «JeS» в Доме детского творчества «Мустамяэ». Работая с русскими юношами и девушками, я не обнаружила у них ни угнетенности, ни забитости, ни каких-либо комплексов от того, что они — русские эстоноземельцы, но меня всегда смущал сравнительно низкий уровень их общих знаний.

Проблемы образования на русском языке стали мне еще ближе после того, как я начала работать учителем в школе, вернувшись из-за границы. Естественно, наиболее сложная проблема – это перевод значительной части предметов на эстонский язык обучения, который, на мой взгляд, должен быть тщательно продуманным и взвешенным. Считаю, что ни сами учителя, ни ученики, ни их родители не готовы на данном этапе к такому переходу. Мне показалось, что организация «Русская школа Эстонии» сможет внести конструктивный вклад в решение данной проблемы.

— Чем Вы занимались в РШЭ?

— Я отвечала за развитие связей РШЭ с русскими организациями в странах Европы, занималась несколькими проектами по культуре и публицистикой. Была членом Совета РШЭ, правда, недолго, примерно полгода.

— Почему так быстро ушли из РШЭ?

— Меня с самого начала очень смутила напряженная атмосфера внутри РШЭ, насыщенная постоянными конфликтами и ссорами. Для меня совершенно неприемлем стиль общения членов правления РШЭ как между собой, так и с «рядовыми» членами организации. Постоянное хамство. На членов Совета РШЭ, не согласных с действиями правления, устраивается травля, их буквально «долбят».

Кроме того, мне было совершенно непонятно, чем занимается организация. У РШЭ нет ни стратегии, ни тактики деятельности, ни программы действий. Лозунг «Защита русской школы» сам по себе расплывчат и не конструктивен, так как не подкреплен какими-либо программами развития или действий. Вся работа объединения строится на спонтанности. Что-то кто-то услышал, схватили идею и начали изображать деятельность. Те члены РШЭ, профессионалы в области образования, имеющие большой опыт педагогической работы, которые пытались придать деятельности РШЭ конструктивный характер, как ни странно, подвергались обструкции и оказались в оппозиции к правлению.  В результате многие профессионалы ушли из РШЭ.

— И к чему это привело?

— В моем понимании РШЭ превратилась в экстремистскую организацию, которая не желает договариваться ни с министерством образования, ни с эстонскими учителями. В этом направлении не ведется никакой работы, нет никаких контактов с эстонскими коллегами, среди которых, я знаю, есть немало людей, осознающих проблемы русских школ и готовых способствовать их разрешению. Более того, они заявляют об этом на заседаниях комиссий в Рийгикогу. Что об их деятельности знает НКО «Русская школа Эстонии»? Ничего. И знать не хочет. Деятельность правления РШЭ сводится к резким, конфронтационным заявлениям, после которых тут же следует «закручивание гаек» со стороны министерства образования.

— Вы усматриваете в этом какую-то согласованность действий?

— Мне не хочется так думать, но приходится. Члены правления играют на публику. По-моему, их единственная цель – получить как можно большую известность среди русскоязычных людей, спекулируя проблемами русского образования в Эстонии. Члены правления умеют только кулаки показывать, а договариваться некому.

— А кто задает тон в этом деле?

— Андрей Лобов, позиция которого сводится к тому, что русской молодежи надо внушить, что русские в Эстонии – униженные и угнетенные. Алиса Блинцова и Александр Корнилов – абсолютно невоспитанные люди, которые уже в силу этого обстоятельства не могут заниматься проблемами образования. Вся деятельность Блинцовой – это махровый пиар и примеров тому более, чем достаточно. Мстислав Русаков хочет сделать из РШЭ некий «правозащитный центр», что само по себе и неплохо, но явно недостаточно. А Корнилов мнит себя вождем, хочет «рулить» всем и всеми, несогласным пытается затыкать рты. Меня до глубины души возмутило поведение Корнилова на одном из заседаний Совета РШЭ, когда он нецензурно оскорбил оппонента, угрожал ему физической расправой, даже ударил ногой. Я была готова  вызвать полицейский патруль, и тогда же четко и ясно заявила, что если оскорбленный человек сочтет необходимым подать заявление в полицию, то я буду свидетелем.

— А за что идет столь ожесточенная борьба?

— Я не удивлюсь, если Блинцова вскоре попытается пролезть в политику. Ряд последних ее заявлений в прессе сделаны от имени РШЭ, но членам организации ничего не было известно об этом ДО заявлений Алисы. С ними не сочли нужным ни обсудить текст заявлений Блинцовой, ни даже поставить в известность, что такие заявления появятся.

А Корнилова с Русаковым, кроме грантов, по-моему, мало что интересует. Убеждена, что именно для этого они «с боем» и пробились в члены Координационного совета российских соотечественников при посольстве России. Члены Совета РШЭ никогда не делегировали своих представителей в этот орган, с которым именно РШЭ вела ожесточенные «бои». Не проводилось ни одного заседания Совета РШЭ, которое бы уполномачивало этих двух деятелей вступать в КСРЭ «под шапкой» РШЭ. Мы всегда ссылались на пример Михаила Кылварта, который будучи членом РШЭ никогда не был членом правления. Наша «оппозиция» всегда требовала сложения с членов правления их полномочий, если они собираются заниматься политикой. Уверена, что члены нынешнего правления просто используют имя организации для достижения своекорыстных целей. По крайней мере, спонтанное заявление одного из «правленцев» на заседании от 31 марта явно указывает на это.

— Не опасаетесь ли Вы публично говорить обо всем этом?

— Мне намекали на некие «последствия» и настоятельно советовали не «выносить сор из избы». Но я никого не боюсь.

— Вы окончательно отошли от проблематики русского образования в Эстонии?

— Нет. На нынешних членах правления РШЭ свет клином не сошелся. Им не удастся подмять под себя тему русской школы. Среди русских педагогов есть много умных и достойных людей, душой болеющих за дело, которому они посвятили всю жизнь. Я уверена, что именно благодаря таким людям будет найдено адекватное решение проблем, связанных с образованием на русском языке.