Путин — «окурок». А кто такой Клайд Куль?

Российская пропаганда распространяет миф о Владимире Путине как о «супер-разведчике» в стиле киношного «агента 007». На эту «утку» попадаются и некоторые эстонские журналисты, тиражирующие ерунду о шпионских «подвигах» Путина.

О настоящем кэгэбэшном Путине в интервью украинскому порталу «Гордон», которое также доступно на сайте радиостанции «Эхо Москвы», рассказал бывший разведчик КГБ СССР Юрий Швец. В 1990 году Швец уволился со службы в КГБ. А в 1993 году украинский гражданин Швец эмигрировал в США, где занимается финансовой аналитикой.

Швец был сокурсником Путина в Институте КГБ. Об этом в 2001 году сообщалось на сайте Службы внешней разведки РФ.

Далее наиболее интересные цитаты из интервью Швеца.

Об учебе в институте КГБ: «В Институте не только обучали, но и изучали самих студентов, чтобы понять: подходят они для работы в разведке или нет? <…> Студента Путина изучали десятки преподавателей и профессиональных инструкторов, каждый из которых по окончании учебы писал на выпускников соответствующую характеристику. Это аналитические исследования, описания интеллектуальных и психологических способностей объекта. <…> Помимо посредственных интеллектуальных способностей Путин отличался чрезвычайной закомплексованностью. Комплекс неполноценности был отпечатан во всей его фигуре и на лице. Такого человека нельзя было посылать разведчиком за границу, потому что у него на лице было написано: «Завербуй меня!».

О ленинградском КГБ: «То, что Путина направили не в разведку, а в ленинградское управление КГБ означает, что на фоне сослуживцев его способности были ниже среднего. <…> В Ленинграде Путин занимался фигней: разгребал кляузы студентов на профессоров, кляузы профессоров на ректоров и так далее».

О ГДР: «Путин никогда не работал в разведке. <…> КГБ не вел разведывательную деятельность на территории социалистических стран, особенно в ГДР, которая была одной из самых дружественных советскому режиму. <…> В  обязанности Путин как директора Дома дружбы СССР—ГДР входило накрыть поляну для высокопоставленных товарищей из Москвы, накормить, напоить, отоварить в местных магазинах, опять накрыть поляну, погрузить бесчувственные тела в самолет и отправить обратно в Москву».

О кличках: «О человеке много говорит его прозвище. В КГБ Путина называли Окурком, после — Бледной Молью, сейчас — Ботоксом».

О президентстве: «Путина выбрали как послушную марионетку, которая на посту главы РФ должна была гарантировать безопасность и бабло тем, кому пришел на смену. Я общался с Борисом Березовским, который сыграл немалую роль в том, чтобы Путин стал президентом. Борис говорил: «Дайте мне один телеканал, и я сделаю стул следующим президентом России». Вот и весь ответ, как Путин поднялся».

Если бы в Эстонии внимательно читали интервью и мемуары бывших сотрудников КГБ, то, может быть, у нас было бы меньше проблем.

Здесь надо отметить книгу «Журналистика и разведка», которая вышла в Москве. Это книга воспоминаний Бориса Чехонина, который работал под журналистским прикрытием в разных странах. В аннотации указано, что автор «приоткрывает некоторые тайны в работе наших (то есть, советско-российских) разведчиков за рубежом».

Свою деятельность Чехонин начинал в международном отделе Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС). Именно там, где после окончания Московского государственного института международных отношений (МГИМО) с 1985 по 1991 год работал Клайд Кулль, в отношении которого прокуратура возбудила криминальное расследование.

Чехонин описывает, чем занимались сотрудники международного отдела ВЦСПС – «штаб-квартиры всех советских профсоюзов»: «В качестве куратора всех молодых международников выступал полковник КГБ Степан Гаврилович Корнеев. В задачу опытного контрразведчика входили выявление агентов западных спецслужб, засылаемых в составе делегаций, и вербовка профсоюзных деятелей во время пребывания в СССР. Нам, переводчикам, поручалось информировать его о настроениях всех делегатов, с которыми приходилось работать. Ежедневно поздно ночью после возвращения из московских театров мы сидели в гостиничных «штабных» номерах и вели протокольную запись всех высказываний делегатов за день. Наутро все наши творения пересылались Степану Гавриловичу. На основе их он делал необходимые выводы о возможности вербовки того или иного делегата».

Молодые переводчики и сами иногда участвовали в вербовке зарубежных профсоюзных активистов. Об одном таком случае написал Чехонин: «Пришлось и мне принять участие в такой вербовке вместе с кадровым контрразведчиком в гостинице «Москва», где остановилась делегация японского профсоюза учителей — мощной и влиятельной организации в своей стране. Объектом стал один из ее опытных немолодых функционеров. Он не уставал восторженно отзываться об увиденном в Советском Союзе. Но когда его решили завербовать, почувствовал это и дал слабину — стремился быть всегда вместе с друзьями, уклонялся от встреч наедине. И все-таки, в конце концов, его буквально затащили в особый гостиничный номер, где офицер КГБ сумел уговорить «перспективного кандидата» дать согласие на сотрудничество с советской разведкой в Японии. Его попросили также расписаться на одной из наших визитных карточек — опознавательном знаке, который предъявит ему позднее в Японии сотрудник нашего посольства».

Мы не знаем, чем конкретно занимался Кулль в международном отделе ВЦСПС. Но из многочисленных открытых источников известно, что лучших студентов МГИМО направляли на работу в министерство иностранных дел СССР. А тех выпускников МГИМО, кого не распределяли в МИД, подбирал КГБ, предлагая им работу в международных отделах различных формально общественных организаций, которые в советское время практически были филиалами службы внешней разведки КГБ СССР.

Eesti Päevaleht/Delfi, 01.06.2021.