Наконец-то жители Хийюмаа дождались новый паром – один из двух, — который начал курсировать на линии Рохукюлла – Хельтермаа. Хороший подарок островитянам к Рождеству. Сам я на новом пароме еще не был, но люди, побывавшие на нем, в один голос говорят, что это – замечательное во всех отношениях судно, комфортабельное, уютное, удобное, быстроходное.

Называется новый паром «Лейгер». Наверное, не все знают, что так звали легендарного, почти мистического героя-великана, жившего в незапамятные времена на Хийюмаа. Лейгер был, своего рода, правителем, некорованным королем Хийюмаа. Лейгер делал очень много хорошего для жителей Хийюмаа: спасал людей с кораблей, налетавших на скалы в лютые штормы, прогнал волков с острова, построил сауны и первую на Хийюмаа церковь, хотя сам был язычником. Лейгер сделал еще много доброго для Хийюмаа. И, к слову сказать, место его захоронения до сих пор так и не найдено. Хотя попытки найти могилу Лейгера предпринимались неоднократно.

А пока люди, путешествующие между материком и Хийюмаа, могут наслаждаться повышенной комфортностью не только на новом пароме, но и в портах Хельтермаа и Рохукюлла, где установлены автоматические считыватели автомобильных номеров. Имея на руках билет на паром, вы подъезжаете на автомобиле в порту к шлагбауму, который поднимается автоматически, если, конечно, регистрационный номер машины не забрызган грязью или же не залеплен снегом. Если автоматика почему-то не сработает, то, естественно, можно воспользоваться и привычными способами поднятия шлагбаума, позвонив по указанному на нем телефону или же приложив штрих-код билета к сканеру, установленному возле шлагбаума.

Появилось и облегчение для владельцев негабаритных автомобилей, микроавтобусов, каубиков и тому подобных транспортных средств, которые ранее все направлялись в один ряд с грузовыми машинами, фурами, бензовозами и большими автобусами. Теперь в портах возле шлагбаумов установлено специальное оборудование, которое автоматически определяет размеры автомобиля и, так сказать, направляет микроавтобусы средних габаритов в один ряд с легковыми машинами.

Если с паромным сообщением между Хийюмаа и материком все налаживается, то воздушное сообщение между Кярдла и Таллинном по-прежнему не на высоте. В последние недели остров часто накрывают облака и туман. В результате были отменены многие авиарейсы, поскольку в аэропорту Кярдла, в отличие от еще одного островного аэропорта в Курессааре, нет специального навигационного оборудования, позволяющего самолетам приземляться как в тумане, так и при низкой облачности. Все министры экономики обещают установить в Кярдласком аэропорту необходимое оборудование. Но обещанного хийюмаасцы ждут не три года, а уже лет тридцать.

Наверное, когда-нибудь дождутся тех времен, когда авиасообщение между Хийюмаа и материком больше не будет зависеть от капризов природы.

(Утренний эфир «Радио 4» 24 декабря.)

Недавно были обнародованы результаты исследования, проводимого в рамках международной программы оценивания учащихся. Эта программа – PISA, если использовать аббревиатуру с английского, — была инициирована одной из международных организаций, а именно, Организацией по экономическому сотрудничеству и развитию. Исследования PISA проводятся каждые три года во всех странах мира с целью оценивания уровня знаний 15-летних школьников в функциональном чтении, а также в математике и природоведческих дисциплинах. В ходе последнего исследования, проводившегося в 2015 году, упор был сделан именно на природоведческие дисциплины, то есть на биологию, географию, физику и химию.

Результаты исследования в Эстонии оказались несколько неожиданными, если не сказать удивительными. Мы привыкли к тому, что в нашей стране лучшими считаются так называемые элитные школы, сосредоточенные, в основном, в Таллинне. Казалось бы, что и по итогам международного исследования лучшими должны были бы быть ученики столичных школ Харьюского уезда. Но не тут-то было.

Лучшими оказались ученики школ Хийюмаа. Причем отрыв в уровне знаний хийюских школьников от своих сверстников из других уездов был существенным. И это не случайный результат. Эстония участвует в исследования PISA с 2006 года. И по результатам каждого из предыдущих исследований школьники Хийюмаа всегда входили в тройку лучших среди уездов Эстонии.

Необходимо подчеркнуть, что тесты PISA проводятся на основе специально разработанной компьютерной программы путем случайно выборки тестируемых. То есть, в этих исследованиях участвуют обычные, а не специально отобранные школьники. Это позволяет оценивать уровень общей образованности учащихся в разных странах и регионах.

В 2015 году на Хийюмаа исследованием PISA были охвачены 44 учащихся гимназии в Кярдла и основной школы в Паладе. Результаты исследования не стали большой неожиданностью для местных учителей, поскольку хийюмааские школьники, не только из Кярдла и Паладе, но и из основных школ в Кяйна и Эммасте, традиционно добиваются хороших результатов на всеэстонских школьных олимпиадах по биологии, географии, химии и физике.

Так что, рассуждения о том, что качественное образование возможно только в так называемых элитных школах Таллинна – это миф, который развенчивают исследования PISA, в объективности которых не приходится сомневаться.

(Утренний эфир «Радио 4» 17 декабря.)

В Таллинне прошла годовая конференция эстонского Института прав человека под интригующим названием: «Черно-белые ценности в поляризующемся мире». Главным организатором конференции был депутат Рийгикогу Март Нутть, а почетным гостем-участником — недавно избранная президентом Эстонии Керсти Кальюлайд.

Честно говоря, я не являюсь поклонником помпезных форумов, на которых часто говорится в общем и целом обо всем понемногу и ни о чем конкретно. Но на конференции Института прав человека многое было по-другому. Прекрасная организация мероприятия. Раскрепощенная атмосфера. Приятное общество. На конференцию собралась практически вся политическая элита Эстонии. При этом я имею в виду не формальный статус того или иного человека, а совокупный интеллектуальный потенциал участников конференции.

Темы, выставленные на обсуждение, отражают наиболее животрепещущие проблемы современной Европы: новые волны миграции, свобода слова в мультикультурном обществе, коллективные права человека и пропаганда.

Безусловно, успеху конференции способствовал тщательный подбор выступавших. Давно мне не выпадало счастье слушать столько умных людей, собранных в одном месте.

Все это в совокупности произвело весьма благоприятное впечатление, полагаю, на большинство участников конференции, которые, чувствовалось, подустали от окружающей среды обитания, в которой, к сожалению, все большее значение приобретает количество кликов по любому поводу и без всякого повода, а не разумное осмысление важнейших вопросов современной жизни.

Подробнее с содержанием конференции можно ознакомиться: http://aastakonverents.humanrightsestonia.ee/programm-2016/ (на эстонском языке) и

http://aastakonverents.humanrightsestonia.ee/en/program-2016/ (на английском языке).

Я вернулся из Камбоджи домой, на ставший мне родным остров Хийюмаа.

В одном из предыдущих репортажей я рассказывал о разногласиях, вызванных планами строительства вблизи побережья острова электрогенераторов, проще говоря, ветряков, с помощью которых сила ветра преобразуется в электрическую энергию. Сейчас эти разногласия перешли в стадию судебных разбирательств. Состоялось первое, но явно не последнее заседание Таллиннского административного суда по данной проблеме.

Исковое заявление в суд подали недоходное объединение Hiiu Tuul, волостная управа Эммасте и еще девять частных лиц, выступающих против строительства ветряков около Хийюмаа. Ответчиками были уездная управа Хийюмаа и фирма Nelja Energia, намеревающаяся строить эти самые электрогенераторы.

Истцы просили суд признать недействительным решение старейшины Хийюмаа, утвердившего детальную планировку строительства парка электрогенераторов, как потенциально опасное для экосистемы острова. Суд принял решение в пользу ответчиков. Истцы объявили о намерении обжаловать данное решение в суде высшей инстанции.

Показательна тактика поведения представителя фирмы Nelja Energia, который пытался убедить суд, что противники строительства парка электрогенераторов – это малочисленная группа людей, действующих в чьих-то частных или бизнес- интересах. Суд не счел эти предположения обоснованными и, скажем прямо, попытка дискредитации истцов провалилась.

На сегодняшний день членами недоходного объединения Hiiu Tuul зарегистрировалось около полусотни человек. С одной стороны, для Хийюмаа это не мало. Но с другой стороны, это значительно меньше того количества людей, выступавших ранее против строительства ветряков на Хийюмаа. В 2009 году соответствующая петиция собрала 8 тысяч подписей. Для Хийюмаа это чрезвычайно много. Но тогда люди подписывали петицию без указания личного кода, что как бы обесценивало значимость такого обращения.

Откровенно скажу, что сейчас явного массового противостояния планам строительства ветряков на острове не наблюдается.  Люди не то, что опасаются открыто выступать против местных властей, но сам уклад жизни в маленьком островном социуме не предполагает резких и тем более каких-то конфликтных форм выяснений отношений. Кроме того, многие надеются, что благодаря парку электрогенераторов на Хийюмаа появятся новые рабочие места.

А пока недоходное объединение Hiiu Tuul, помимо исков в Таллиннский административный суд, подало жалобу и в Европейскую комиссию, которая, условно говоря, является своего рода правительством Европейского союза. Составители жалобы просят Европейскую комиссию разобраться, не нарушаются ли на Хийюмаа директивы Евросоюза по защите окружающей среды.

Так что, не исключено, что планы строительства ветряков вблизи Хийюмаа могут погрязнуть в продолжительных судебных тяжбах.

(Утренний эфир «Радио 4» 10 декабря.)

Каждый раз, прилетая в Камбоджу, я всегда стараюсь хотя бы на один день заехать в город Сиемреап.

Из Баттамбанга в Сиемреап я добирался на среднем пассажирском суденышке. Сначала мы плыли по живописной речке, извивающейся среди джунглей. А затем выплыли в озеро Тонлесап, о котором я рассказывал в первом из своих камбоджийских репортажей. Озеро – огромное, в какой-то момент берега теряются из виду и кажется, что лодка плывет по морю. В конце сезона дождей, воды в Тонлесапе достаточно, поэтому добрались без приключений. А вот десять лет назад, когда в конце сухого сезона я плыл из Сиемреапа в Баттамбанг, то лодка в буквальном смысле слова застряла на мели посреди озера Тонлесап. И шестерым пассажирам, в том числе и мне, естественно, пришлось прыгать за борт – воды было всего по колена – и выталкивать лодку на более глубокое место.

В районе Сиемреапа когда-то был большой и процветающий город – Ангкор. По мнению некоторых исследователей, на пике своего могущества, в 9-12 веках, население Ангкора достигало полутора миллиона человек. Для сравнения – в Лондоне в те века насчитывалось всего 50 тысяч жителей. Ангкор был столицей великой кхмерской Ангкорской империи, охватывавшей почти всю территорию Индокитайского полуострова. Эта империя рухнула под ударами тайских и вьетнамских завоевателей. А под Сиемреапом остался крупнейший в мире комплекс величественных культовых сооружений.

Изначально это были индуистские и буддийские храмы, которые и в своем нынешнем, обветшалом виде производят колоссальное впечатление как грандиозностью архитектурного замысла, так и мастерством его воплощения.

Первый раз я посетил Ангкор 30 лет назад, когда туристов там вообще не было. Это было исключительное чувство – бродить в одиночестве по причудливым храмам, окруженных девственными джунглями. Тогда мне казалось, что я на всю жизнь попал под притягательную энергетику этого удивительного места.

Сейчас некогда почти захолустный Сиемреап превратился в один из центров мирового туризма. В городе понастроили бесчисленное количество отелей, в том числе и фешенебельных. Для развлечения бесконечных толп туристов появилось множество ресторанов, баров, ночных клубов, массажных салонов и тому подобных заведений.

И в ангкорских храмах уже не протолкнуться от наплыва любопытствующих посетителей.

А та удивительная атмосфера Ангкора, покорившая меня 30 лет назад, растворилась в прошлом. Осталась только легкая поволока ностальгии.

(Утренний эфир «Радио 4» 3 декабря.)

Я в Баттамбанге. Это большой город, расположенный на северо-западе Камбоджи, недалеко от границы с Таиландом. Надо сказать, что с непривычки в кхмерских городах трудно ориентироваться, поскольку все они очень похожи друг на друга. Но в Баттамбанге есть своя изюминка. Это сохранившийся в почти неизменном виде старый квартал, построенный в 20-30-х годах прошлого столетия. Эти здания строились в так называемом колониальном стиле по проектам французских архитекторов.

Особое впечатление, благодаря своей оригинальной конструкции и функциональной целесообразности, производит здание крытого рынка, над входом в который возвышается башня с часами, остановившимися в 1975 году, когда к власти в Камбодже пришли ультрарадикальные «красные кхмеры», пытавшиеся воссоздать в стране подлинно коммунистическое общество. Из этой затеи ничего не вышло. Но главные часы Баттамбанга до сих пор так и не починили. Поэтому кажется, что время в этом городе остановилось, во всяком случае, в колониальном квартале.

Трудно передать словами элегантное очарование старого Баттамбанга. Мне кажется, что улочки колониального квартала города – это идеальное место для натурных съемок художественного фильма, действие которого происходило бы в первой половине 20-го века где-то в Юго-Восточной Азии. А сюжет бы лихо закручивался вокруг опиумных курилень и революционеров-подпольщиков, борющихся с империалистическими колонизаторами.

Когда-то, в 1980-х годах, Баттамбанг был прифронтовым городом. В те годы я работал переводчиком в советском посольстве в Пномпене. А в Камбодже шла гражданская война. Партизанские отряды «красных кхмеров» воевали против провьетнамского правительства страны, а также против вьетнамских войск, вторгшихся в Камбоджу в 1979 году с целью свержения режима «красных кхмеров».

СССР помогал тогда и Вьетнаму, и кхмерскому провьетнамскому правительству. В рамках той помощи в Баттамбанге был развернут советский военный госпиталь, в котором в тяжелейших условиях советские военные медики героически выполняли свой интернациональный долг на кхмерской земле. Этот госпиталь был строго засекреченным зарубежным советским военным объектом.

Так что, в определенном смысле Баттамбанг – это еще и город советской боевой славы. Но об этом, кроме радиослушателей «Радио 4», почти никто не знает.

(Утренний эфир «Радио 4» 26 ноября.)

На этот раз я выхожу на связь из курортного города Сиануквиля, который также является морскими воротами Камбоджи. Люди старшего поколения наверняка помнят чудную песенку о «бананово-лимонном Сингапуре». В принципе то же самое можно спеть и про Сиануквиль, который славится своими бесконечными пляжами с идеально чистым, почти белым песком.

Пик туристического сезона в Юго-Восточной Азии наступает в декабре-январе. Но в Камбодже туристов много всегда. Не то, что раньше. Еще каких-то 15 лет назад на камбоджийских пляжах можно было любоваться потрясающими по красоте закатами над Сиамским заливом в тотальном одиночестве. Сейчас туристического гама стало, конечно же, больше. Происходит неотвратимая вестернизация курортной жизни Сиануквиля, который медленно, но целеустремленно превращается в некое подобие тайской Патайи. И с этим ничего не поделаешь.

Я люблю прилетать в Камбоджу в ноябре, в конце сезона дождей, когда буйная тропическая растительность еще благоухает, а воздух наполнен пряным ароматом магнолий.

Один классик мировой литературы как-то заметил, что в мире трудно найти порт, в котором не было хотя бы одного эстонца. Есть эстонцы и в Сиануквиле: одни содержат отель, другие работают барменами, третьи покупают недвижимость. Приятно, наверное, осознавать, что у тебя в тропиках есть квартира.

Вообще наших людей в Сиануквиле много. Под «нашими» я подразумеваю выходцев из стран, составлявших когда-то Советский Союз. Язык общения у них русский, да и нравы в русскоязычном сообществе Сиануквиля преобладают российские. Недаром же это сообщество называют «литл раша», то есть «маленькая Россия». Публика в кхмерской «литл раше» подбирается колоритная и неординарная. Один Сергей Полонский чего стоит!

Своими впечатлениями о жизни в Камбодже я попросил поделиться Владимира Паланчику, уроженца Молдовы. Владимир – удачливый предприниматель, раньше работал в Таиланде, а четыре года назад перебрался в Сиануквиль. Почему, Володя?

— Из-за хорошего инвестиционного климата и быстрого развития туристической индустрии в Камбодже. Кроме того, местные работники имеют хорошую квалификацию, но пока довольствуются меньшей зарплатой, чем в соседних странах.

Владимир не чужой человек и для Эстонии, где он бывал несколько раз. Володя, можешь передать привет кому-нибудь через «Радио 4».

— Передаю привет Калли, Мартину и Яну. И моему кумиру Тынису Мяги.

Надеюсь, что эти приветы из кхмерского Сиануквиля найдут своих адресатов в Эстонии.

(Утренний эфир «Радио 4» 19 ноября.)

Во время пребывания в Камбодже я продолжал делать репортажи для «Радио 4». Первый – из Пномпеня.

Я на несколько недель перебрался из прохладной Эстонии в тропическую Камбоджу, с которой меня связывают давние отношения. По своему базовому образованию я – востоковед, знаю кхмерский язык, когда-то работал переводчиком в советском посольстве в Пномпене. Связь с Камбоджей не утрачиваю, стараюсь прилетать в эту страну как можно чаще, главным образом, чтобы отдохнуть и пообщаться с кхмерскими друзьями.

Сейчас в Камбодже праздник, растянувшийся практически на две недели. Сначала кхмерский народ отмечал день государственной независимости – 9 ноября, в этот день, в 1953 году, Камбоджа освободилась от французского колониализма. Почти сразу за этим начался другой праздник, менее официозный, который переводится на европейские языки как «водный фестиваль», или же «праздник возвращения воды».

Дело в том, что в Камбодже есть уникальная река, которая два раза в год меняет свое течение. Эта река соединяет Меконг с озером Тонлесап. Так же – Топлесап – называется и сама река. В сезон дождей, который начинается в мае, уровень воды в Меконге поднимается, и вода в реке Тонлесап начинает течь из Меконга в одноименное озеро. В сезон дождей площадь озера Тонлесап увеличивается в несколько раз.

Примерно в середине ноября дожди прекращаются, и вода из озера Тонлесап начинает перетекать в Меконг. В результате река Тонлесап меняет свое течение на противоположное. Вода как бы возвращается и постепенно растекается по рисовым чекам, раскинувшимся по обеим берегам Меконга. Этот цикл имеет жизненно важное значение для Камбоджи, от которого напрямую зависит благополучие кхмерского народа. Вода – это рис, а рис – это жизнь.

На «водный фестиваль» в Пномпень съехалось огромное количество народа со всей Камбоджи. Люди побогаче останавливаются в отелях, а люд победнее ночует на набережной Меконга и на большой площади перед королевским дворцом. Едят и спят прямо на циновках, расстеленных на земле.

Главное событие праздничной программы – гонка по Меконгу на длиннющих лодках. Эти лодки красочно разукрашены и стилизованы под драконов и иных невиданных чудищ. Эта «регата», растягивающаяся на три дня, происходит в присутствии короля, монаршей знати и всего высшего руководства Камбоджи.

По вечерам по Меконгу плавают разных размеров лодки, украшенные разноцветными электрическими гирляндами. Зрелище воистину завораживающее. Как и атмосфера праздника. Люди очень доброжелательны. Все довольны, радостно улыбаются, постоянно смеются по любому поводу и без всякого видимого повода.

В эти дни кхмеры готовы поделиться своей радостью со всем миром. Пользуясь случаем, я хочу предоставить такую возможность одному жизнерадостному кхмеру… Перевод его короткой фразы прост. От имени кхмерского народа наш кхмерский друг в эфире «Радио 4» поприветствовал народ Эстонии.

(Утренний эфир «Радио 4» 12 ноября.)

У меня сегодня день рождения, что дает повод рассказать о том, как хийюмаасцы отмечают праздники и проводят выходные дни. Тем более, что некоторые мои таллиннские знакомые беспокоятся, не скучно ли жить на Хийюмаа без столичной тусовки.

Надо сказать, что и на Хийюмаа есть своя тусовка. Например, в виде свободного объединения под названием «ХИКУ», которое объединяет несколько десятков творческих личностей, постоянно проживающих на острове. Это живописцы, скульпторы, художники по стеклу и керамике, поэты, писатели, музыканты, музыкальные продюсеры, дизайнеры и представители иных свободных профессий. Стоит отметить, что на Хийюмаа постоянно или же большую часть года проживает 16 писателей. Это больше, чем на островах Сааремаа, Муху, Кихну и Абрука вместе взятых, где постоянно или же летом живут 11 писателей. Это еще одно подтверждение того, что Хийюмаа – почти идеальное место для подлинного творчества, требующего уединения, концентрации и вдохновения. В этом смысле богемной тусовке на Хийюмаа действительно делать нечего.

Несмотря на наличие нескольких небольших промышленных предприятий и фермерских хозяйств, на Хийюмаа все же превалирует курортно-туристическая направленность. Поэтому жизнь на острове четко разделяется на два сезона – туристический и так называемый «мертвый». С мая и по сентябрь жизнь бурлит почти беспрерывно, поскольку всевозможные культурно-развлекательные и спортивные мероприятия проводятся каждую неделю. Мероприятия на любой вкус, это и фольк-фестиваль, и неделя камерной музыки, и концерты звезд эстонской эстрады, и многое другое.

Кроме того, летом часто приезжают гости с материка. Так что дефицита общения хийюмаасцы не испытывают.

С наступлением «мертвого» сезона жизнь на Хийюмаа возвращается к более спокойному ритму, но не замирает совсем. Так, театральные труппы приезжают с гастролями круглый год.

А еще на Хийюмаа принято заходить на огонек, то есть просто так, мимоходом. Эта традиция простого человеческого общения почти утрачена в больших городах, в том же Таллинне, где предварительное согласования стало необходимым условием дружеской встречи. На Хийюмаа чаще такое неформальное общение происходит, естественно, летом, когда люди большую часть свободного времени проводят на улице, во дворе. Янова ночь – это общественный праздник, когда соседи собираются у огромного костра на совместный пикник, который, как правило, растягивается до утра.

В принципе то же самое происходит и в новогоднюю ночь, когда люди без формальностей заходят друг к другу в гости, а в полночь выходят на улицу, чтобы полюбоваться фейерверком и пообнимать соседей, пожелав им счастья и благополучия в новом году.

А что касается дня рождения, то, конечно, можно созвать друзей. Но если почему-то нет желания организовывать праздничные посиделки, то это совершенно не значит, что именинник останется без гостей. Велика вероятность того, что к нему без приглашения зайдет кто-то из соседей с букетиком цветов и каким-нибудь скромным подарочком. На этот случай у именинника должна быть припасена бутылочка хорошего вина или для мужчин напиток посерьезнее. И тогда хорошее настроение гарантировано.

(Утренний эфир «Радио 4» 5 ноября.)

По случаю 25-летия восстановления независимости Эстонии была издана книга на эстонском языке под названием «Как мы спаслись от светлого будущего». Это сборник интервью с людьми, занимавшими важное место в общественно-политической жизни страны на рубеже 1980-1990 годов.

В сборник включено и интервью со мной. Ниже – его перевод на русский язык.

• После восстановления государственности Эстонии прошло 25 лет. Сегодня уже можно спокойно оценить прошедшее?
• Те годы я вспоминаю без всякого напряжения, даже с ностальгией, что естественно, поскольку с годами плохое забывается, а в памяти сохраняются только приятные воспоминания. Меня не выносили руководители и активисты Интердвижения и ОСТК – Объединенного совета трудовых коллективов. За мои статьи, в которых я писал о необходимости демократических преобразований. Одно время «интеры» даже полагали, что «Олег Самородний» — это псевдоним, за которым скрывается кто-то из журналистов. Мне неоднократно угрожали. Меня не пугали те угрозы, поскольку я осознавал их так сказать теоретический характер. Стоит отметить, что недавно один из активистов местных российских соотечественников вновь угрожал разобраться со мной, когда «у Путина руки дойдут до Эстонии». Занятно, что столь лютую злобу вызывают мои статьи и книги, в которых я не пишу ничего особенного – только правду.
• Опиши кратко свой жизненный путь. Откуда родом, кто и что оказывали на тебя влияние, как выбирал профессию?
• Родился в Украине. Отрочество прошло в России, в Московской области, куда мы с мамой переехали после того, как она во второй раз вышла замуж. Сразу после окончания средней школы поступил в Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). Я целенаправленно поступал на восточное отделение, поскольку Восток меня всегда притягивал к себе больше, чем Запад. Все сложилось удачно и после шести лет учебы в Москве из меня получился специалист по Камбодже, где я три года – в 1985-1988 годах – проработал переводчиком в посольстве СССР. Затем по семейным обстоятельствам я оказался в Эстонии, откуда была родом моя первая жена.
• Ты был активен в общественной деятельности. Когда и почему у тебя пробудился интерес к делам эстонского общества?
• Я и раньше неоднократно бывал в Эстонии, уклад жизни в которой мне очень понравился, поэтому процесс моей адаптации к местной жизни происходил довольно быстро. Я почти сразу активно включился в общественно-политическую жизнь, поскольку был и остаюсь до сих пор убежденным демократом. А процесс демократизации в Эстонии происходил значительно быстрее, чем в других регионах СССР. Я очень хотел побыстрее оказаться в нормальном, свободном, демократическом обществе. Думаю, что мои демократические убеждения родом из детства и юности. И после отъезда из Украины я все школьные каникулы проводил в украинском селе, у бабушки с дедушкой. А украинская вольница, вольные казаки – это ведь не миф и не поэтический образ. Мне кажется, это и есть то, что называют генетической памятью народа. Самая лучшая и приятная похвала, которую я слышал в детстве: ты настоящий казак. А в украинской исторической памяти казак – это смелый и честный человек, страстно жаждущий свободы и справедливости, всегда готовый бороться со злом.
• Каковой была твоя основная деятельность в 1988-1991 годах?
• В те годы я работал научным сотрудником в отделе политологии Института философии, социологии и права Академии наук Эстонии. Позже его переименовали в Институт международных и социальных исследований.
• После переезда в Эстонию ты сразу начал работать в системе Академии наук, почему именно там?

— Это произошло неожиданно. Я приехал в Эстонию, где у меня не было ни знакомств, ни связей. В прямом смысле слова я ходил по Таллинну и искал работу. Кто-то сказал мне, что в Академии наук создается новый институт, где должен быть отдел политологии. Я встретился с Пеэтером Варесом, который вынашивал эту идею, мы поговорили и очевидно я произвел на него благоприятное впечатление. В конечном итоге я и оказался в академическом институте.

• В 1989-1991 годах ты опубликован множество научных статей и активно занимался журналистикой, стараясь осознать устремления эстонцев, хотя в этом смысле и был среди русскоязычных в меньшинстве. Публиковал ли ты статьи в русскоязычной прессе Эстонии и за рубежом, как известно, ты был журналистом и в «Комсомольской правде»?

— Мои статьи публиковались во многих эстонских изданиях и практически во всех газетах, которые выходили в Эстонии на русском языке. В зарубежных изданиях также вышло много статей. Что касается «Комсомольской правды», то в 2007-2010 годах я был шеф-редактором регионального издания «Комсомольская правда в Северной Европе». Мне предложили поучаствовать в создании качественного русскоязычного таблойда, который базировался бы как на российском, так и на местном, балтийском «желтом» материале. Я согласился. Но когда я понял, что в действительности за этой «комсомольской желтизной» скрывается антиэстонский пропагандистский проект, то ушел оттуда.

• Были ли какие-то препятствия для твоих публикаций и находил ли ты большое понимание среди русскоязычных журналистов и исследователей, можешь вспомнить многозначительные эпизоды и связанных с ними людей?

— У меня никогда не было проблем с публикацией своих статей как на русском, так и на эстонском языках, как в Эстонии, так и за ее пределами. Поразительно, но некоторые трудности с этим появились лишь в последние годы. Например, еженедельник «День за днем» не опубликовал мою статью о пропагандистском использовании т.н. «георгиевской ленточки», обосновывая это тем, что «читатели нас не поймут». С одной стороны, подобные объяснения свидетельствуют о снижении качества русскоязычной журналистики в Эстонии, а с другой приходится с прискорбным сожалением констатировать, что многие русскоязычные журналисты (если не большинство) попали под ментальный контроль российской индустрии пропаганды.

• Когда ты работал научным сотрудником в Институте философии, социологии и права, где среди твоих коллег были, например, Райд, Найденков и другие, то в том коллективе каковыми были умонастроения и позиции в отношении независимости Эстонии, мог ли ты свободно самовыражатся в научной работе? Была ли в тот период в институте свобода мнений, свобода научного творчества, насколько надо было считаться с органами центральной власти СССР и как эти отношения сказывались на твоей деятельности?

— Коллектив Института философии, социологии и права образца 1989-1996 годов был лучшим трудовым коллективом в моей жизни. В этом смысле мне очень повезло. В институте господствовала абсолютная свобода научного творчества. Я не помню, чтобы кто-то кому-то давал бы какие-то «ценные указания» или устанавливал какие-то ограничения, или вводил запреты на какие-то темы. Конечно, были конфликты, которые, однако, не перерастали в непримиримую вражду. Отношения между коллегами были исключительно доброжелательные. Я имею в виду всех коллег, в том числе Райда и Найденова. О том, что они когда-то работали в системе КГБ, я узнал годы спустя.

• В обсуждаемый нами переходный период в отношениях между людьми было много разброда, при поддержке института, в котором ты работал, или же на его основе функционировал и т.н. Евроуниверситет. Что было известно о той деятельности и какова роль была в том одного из руководителей института Вареса?

— Весь тот беспорядок начался после моего ухода из института. В 1996 году меня сократили, если можно так выразиться, по обоюдному согласию сторон. К тому времени я уже активно занимался журналистикой и фактически на следующий день после сокращения работал сначала обозревателем, а вскоре заместителем главного редактора газеты «Эстония». Поэтому происходившие в институте изменения меня уже не касались, если не считать того, что пару семестров я читал в Евроуниверситете лекции о внешней политике стран СНГ. Что касается Пеэтера Вареса, который работал заместителем директора института, то, по моему глубокому убеждению, речь идет об искреннем и доброжелательном человеке, которому, видимо, было трудно приспособиться к условиям суровой капиталистической конкуренции.

• Что можешь вспомнить, какие настроения превалировали в твоем окружении и, если можешь оценить, то и во всем обществе в августовские дни 1991 года?
• Те годы, годы перестройки и гласности, были замечательным временем, поскольку тогда в Эстонии воцарилась демократия в ее чистом виде. Это что-то сродни чистому искусству, когда художник творит не за деньги и не по заказу, а по велению совести. И люди массово участвовали в общественно-политических акциях не по расчету, а по зову сердца. Близость свободы завораживала и влекла за собой.
• Как ты ощущал себя с точки зрения защищенности, возможности участвовать в общественной деятельности и т.п. в эстонском обществе 25 лет назад и каковы твои ощущения сейчес?
• По сути, в августе 1991 года в Эстонии, как и во всем СССР, произошла демократическая революция, которая стала возможной благодаря скромным романтикам, неизвестным труженикам демократии. И то, что очень скоро плодами этой революции стали все больше пользоваться жулики и проходимцы, то это неизбежное зло, так всегда было и так, наверное, всегда будет. В период восстановления независимости Эстонии политика представляла собой арену столкновений разных идеологий. После 1991 года политика постепенно все больше и больше становилось сферой закулисных комбинаций и махинаций, борьбой политтехнологий и денег. И в этих условиях на передний план выдвинулись расчетливые прагматики, которые беспощадно выкинули с политической арены романтиков демократии.
• Что можешь вспомнить о попытке государственного переворота в Москве в августе 1991 года, о его целях, помнишь ли, как в Эстонии на него реагировали?
• Я совершенно не испугался того путча. Да и не помню, чтобы кто-то испытывал особый страх в те дни. Это были предсмертные судороги советской системы. Умирающий монстр уже не был столь страшен. В те августовские дни 1991 года мне запомнился учредительный съезд так называемого Русского демократического движения Эстонии. Это была пародия на демократию, для участия в которой сбежались в основном всякого рода прохиндеи, которые до этого сидели в кустах, выжидая, чья возьмет, а теперь вдруг решившие засвидетельствовать свое почтение независимости Эстонии. И все это организовывалось тогдашним руководством Эстонии во главе с Эдгаром Сависааром, которому просто нужны были послушные «карманные русские». Для меня это был первый тревожный звонок, свидетельствовавший о том, что эстонские политики не хотят серьезно заниматься «русским вопросом». Эти мои опасения вскоре подтвердило и правительство Марта Лаара, пошедшее на политическую сделку с теми самыми прохиндеями, в результате чего большая группа «карманных русских» получила гражданство Эстонии за мифические «особые заслуги». Впоследствии подобных тревожных звонков было слишком много.
• Насколько большую роль в восстановлении независимости Эстонии сыграли наши мудрость и сила и насколько значимо было совпадение обстоятельств?
• В 1991 году Эстония вновь обрела независимость в результате распада СССР. И СССР развалила не Эстония. Советский Союз сгнил изнутри. И в этом смысле восстановление независимости Эстонии – это результат стечения благоприятных обстоятельств. Другое дело, что жители Эстонии, а также Литвы и Латвии, очень умело и разумно воспользовались этими обстоятельствами. В отличие от народов других бывших советских республик, где процесс становления новых независимых государств столкнулся с очень серьезными проблемами.
• Были ли мы готовы к независимости в 1991 году или же получили ее как неожиданный подарок?
• Эстония была готова к независимости. И здесь дело не в 1991 году и развале СССР. Эстония всегда была готова к независимости благодаря исторической памяти, памяти о довоенной Эстонской Республике. Раньше я скептически относился к таким словосочетаниям как «историческая память» или «генетическая память», считая их выдумками лириков. Но со временем я убедился, что это реально существующие явления. Я уже упоминал генетически запрограммированную украинскую вольницу, неистребимое украинское свободолюбие. С другой стороны, столетиями культивируемое раболепие нанесло, судя по всему, катастрофический ущерб русской ментальности. Двести лет назад Александр Пушкин писал о России как о стране рабов и господ. Прошло два века, а в России в этом смысле абсолютно ничего не изменилось.
• Поскольку ты общался с разными людьми, то как бы ты описал их умонастроения в 1991 году?
• Я много общался с русскоязычными интеллигентами, которые практически все поддерживали стремление Эстонии к независимости. В последующие годы большинство из них более-менее успешно адаптировалось к новым условиям. В то же время я жил в районе, заселенном в основном семьями русскоязычных рабочих завода «Двигатель», которых зазвали в Эстонию обещаниями быстрого получения благоустроенных квартир и наличием колбасы в магазинах. В 1991 году они очень боялись, что их выгонят из квартир и не дадут колбасы. Эти страхи развеялись, но эти люди и их дети так и остались жить в своем замкнутом мирке, единственным светлым пятном в котором является телевизор с российскими телепрограммами. Эстонские политики плюнули на этот русскоязычный мирок в надежде, что он как-нибудь сам по себе рассосется, а он все никак не рассасывается. И при неблагоприятном стечении обстоятельств такое положение чревато серьезными неприятностями.
• Как ты охарактеризовал бы состояние нашего общества в 1991 году, например, в 1997 году и в настоящее время?
• На рубеже 80-90-х годов в Эстонии превалировала оптимистическая вера в скорое светлое будущее, когда наступит эра всеобщего благоденствия. К концу 90-х наступило осознание противоречий капиталистического образа жизни, при котором счастье по-прежнему остается трудно уловимой субстанцией. Сейчас Эстония превратилась в провинциальную европейскую страну, озабоченную сохранением государственного суверенитета и достигнутых темпов роста материального благосостояния.
• А как ты бы мог охарактеризовать нашу общественную жизнь, особенно ценностные ориентации в политике и журналистике, как они изменились в течение этих 25 лет? Как эти ценностные ориентации влияют на наше общество?
• Ценностные ориентации, конечно-же, изменились. Мне кажется, что не в лучшую сторону, особенно в политике и журналистике. Например, двадцать пять лет назад обвинение журналиста или политика во лжи воспринималось ими как личное оскорбление. Сейчас лживость, которая, естественно, скрывается за пристойными терминами, типа гибкость или прагматизм, стала нормой общественно-политической жизни.
• Выражая обеспокоенность деятельностью Рийгикогу и правительства первых созывов, Леннарт Мери говорил, что определенную компанию воспитал комсомол. Как ты считаешь, кто нас воспитал такими, какими мы есть?
• Думаю, что жизнь – самый лучший учитель. У людей очень развита приспособляемость к изменяющимся условиям окружающей среды. Но какие-то принципиальные вещи остаются неизменными. У людей моего поколения уникальный жизненный опыт. Нам удалось пожить в сознательном возрасте при двух взаимоисключающих друг друга политико-экономических системах. Сравнивая их, один из выводов, который я сделал, состоит в том, что порядочным людям тяжело всегда, а люди, не обремененные морально-нравственными императивами, тоже всегда чувствуют себя очень хорошо, при любом общественно-политическом режиме.
• При восстановлении нашей государственности одним из наиболее эксплуатируемых терминов был принцип правовой преемственности. Что для тебя означает смысл этого выражения?
• Здесь бы я разделил два аспекта. Один – психологический, из сферы исторической памяти. Другой из сферы реальной политики, когда принцип правопреемственности был использован для отсечения от политической жизни Эстонии существенной части русскоязычного населения страны. Таким способом были успешно решены тактические внутриполитические задачи в первые годы восстановления эстонской государственности. А проблема русскоязычного меньшинства была загнана в дальний темный угол. В результате мы получили замороженное на десятилетия внутреннее межэтническое напряжение. При неблагоприятном стечении обстоятельств (я имею в виду, прежде всего, внутриполитические процессы в России) это скрытое напряжение может быть разморожено и превращено в горячий конфликт.
• В Эстонии говорят о двух замкнутых в себе сообществах – эстонской и русской. Так ли это и если да, то почему так произошло? Может ли злободневная сегодня тема беженцев что-то изменить в этом и если да, то что?
• Русскоязычное сообщество большей частью существует почти изолировано от эстонского общества и достаточно сильно отчужденно от эстонского государства. Причины такой ситуации разные. Субъективные, то есть нежелание местных политиков, как «эстонских», так и «русских», ликвидировать данное положение, которое с популистской точки зрения им очень выгодно. Объективные, поскольку пропорционально русскоязычных в Эстонии значительно больше, чем, например, шведов в Финляндии. К тому же Швеция не старается использовать шведскоязычных жителей Финляндии как инструмент усиления своего политического влияния в этой страны. В то же время Россия уже почти неприкрыто стремится превратить русскоязычных жителей Эстонии в орудие своей реваншистской политике. Что касается, возможного притока беженцев, то, конечно, ничто так не объединяет людей, как наличие общего врага. Но, например, в Украине люди объединились в борьбе с Россией во имя будущей процветающей и благополучной Родины. А если люди объединяются только лишь на основе вражды к людям иной национальности или расы, то это элементарный расизм, который не несет абсолютно ничего хорошего.
• Что подразумевать под термином интеграция? У нас этот термин используется преимущественно для обозначения проблемного явления. Почему у нас проблемы с интеграцией? Наши проблемы исключительные или их просто надо перетерпеть, пока они не разрешатся сами собой?
• Лучше всего об этом говорить на конкретных примерах. На мой взгляд, образцами идеальной интеграции являются братья Лотманы – Михаил и Алексей, Пеэтер Волконский и им подобные люди, то есть люди с эстонским менталитетом, которые не чураются своего этнического происхождения. Возможно ли подобное явление в массовом порядке? Почему бы и нет? Но для этого нужна кропотливая, целенаправленная, ежедневная работа, которой никто не хочет заниматься.
• Хорошо ли для интересов нашего общества и эстонского государства отрегулирована тема гражданства?
• Механизм обретения гражданства Эстонии достаточно адекватен, что не исключает его необходимое совершенствование. Те, кто действительно хотят стать эстонскими гражданами, таковыми становятся. Время от времени возникающие дискуссии по поводу гражданства носят исключительно конъюнктурный смысл, направленный на увеличение электората то или иной политической партии.
• Как с позиций сегодняшнего дня можно оценить деятелей властного аппарата в Эстонии в 1940-х годах, да и позже, то есть т.н. «национальных коммунистов» как тех, которые жили и росли в Эстонии, так и тех, которые приехали из России?
• Мне сложно судить о мотивации людей эстонского происхождения, привезенных в 1940-е годы из России в Эстонию для ее советизации, но большинство их потомков – это закомплексованные люди, психологически страдающие от раздвоенности своего происхождения: вроде как бы эстонцы, но какие-то ненастоящие. Это остается их личной проблемой, но только до тех пор, пока эта их закомплексованность не трансформируется в странную политическую активность, через которую они страстно желает что-то кому-то доказать, а что и кому и сами толком не знают.
• Должна ли регулироваться рыночная экономика или, если да, то до какой границы?
• Рыночная экономика регулируема во всех странах. Вопрос только в степени этой регуляции. В спокойные времена она меньше. Во время кризиса (любого, а не только экономического) она выше. И чем серьезнее кризис, тем выше степень государственного экономического регулирования. И не только экономического.
• Происходит ли в эстонском обществе борьбе идей, что является катализатром его развития?
• В эстонском обществе уже давно нет никакой борьбы идей. Время от времени возникают более-менее острые дискуссию по тем или иным, как правило, незначительным вопросам. А борьбы никакой нет. Об этом, в частности, свидетельствует то, как легко партийные активисты меняют политические партии, которые по сути являются клановыми образованиями для удовлетворения амбиций и материальных интересов актива этих клановых образований.
• Мы защищали эстонский язык в течение всего советского периода. Есть ли основания у опасений, что эстонский язык все еще нуждается в защите? И как быть с другими языками и их носителями?
• По-моему, не надо придавать языку какое-то сакральное значение. Я в разной степени совершенства владею шестью языками, на практике убедившись, что любой язык — это прежде всего средство общения, а уж потом все остальное. Эстонский язык не является условием существования эстонского государства. Как раз наоборот, Эстония – гарант сохранения эстонского языка. Здесь прямая зависимость: сильная Эстония – высокая потребность в эстонском языке, при ослаблении Эстонии значение эстонского языка неуклонно будет снижаться.
• Как следует относится к высказываниям о том, что Эстония – это маленькое замкнутое и закомплексованное национальное государство?
• Нет беспроблемных государств. В любом государстве множество проблем, дающих основания для его жесткой критики. Успешность государства определяется наличием эффективных механизмов разрешения возникающих проблем и противоречий. В Эстонии созданы такие механизмы, но их эффективность оставляет желать лучшего.
• Можно ли административно направлять этнические процессы?
• Этнические процессы не поддаются административному регулированию. Они развиваются по объективным закономерностям, которые изложены Львом Гумилевым в его теории этногенеза.
• В своих речах о независимости Эстонии мы всегда были очень серьезными и напряженными. Вспоминается ли что-нибудь, вызывающее улыбку, есть ли что-то, что навевает грусть?
• Честно пытался вспомнить что-нибудь смешное, но так и не вспомнил. Грусть наводит то, что многие очень умные и совестливые люди, как эстонца, так и русскоязычные, так и не были востребованы в общественно-политической и государственной жизни Эстонии. Уверен, что при их участии жизнь в нашей стране была бы значительно более разумной.
• Если говорить о вступлении Эстонии в Европейский союз, то и по этому поводу высказываются противоположные мнения, например, о том что членство в Евросоюзе ослабляет наши позиции. Как, исходя из нынешней ситуации, ты оцениваешь свою тогдашнюю позицию, каковы теперь мысли по этому поводу, как представляется сегодняшняя реальность?
• Я всегда был и остаюсь сегодня сторонником евроинтеграции. Членство в Европейском союзе, как и в НАТО – это большое достижение Эстонии. Надо трезво оценивать ситуацию и понимать, что внешнеполитический потенциал Эстонии очень ограничен. У нас больше возможностей сохранить суверенитет Эстонии в Евросоюзе, чем вне его. Ослабление Европейского союза автоматически увеличивает опасность превращения Эстонии в бесправного вассала авторитарной России. С грустью приходится констатировать, что в Эстонии есть деятели и политические силы, которые сознательно или по глупости стремятся действовать именно в этом возможном направлении.
• Как ты оцениваешь свою роль в жизни Эстонии в течение последних 25 лет?
• Мне кажется, я оставил заметный след в общественно-политической жизни Эстонии, особенно в 1990-е годы. Мог бы сделать больше, но не хватило то ли характера, то ли желания.
• Какие десять событий за прошедшие 25 лет, с твоей точки зрения, наиболее важны для эстонского общества?
• Создание Народного фронта. Провал августовского путча 1991 года. Провозглашение независимости Эстонии. Развал СССР. Избрание президентом Леннарта Мери. Вывод российских войск из Эстонии. Вступление Эстонии в Европейский союз. Вступление Эстонии в НАТО. Перенос «бронзового солдата» на Военное кладбище. Введение евро.