30 января с.г. выходящая в Камбодже на английском языке газета «Пномпень Пост» опубликовала статью, которую репортер издания Шарль Ролле написал на основе бесед со мной во время моего последнего пребывания в стране кхмеров. Ниже перевод статьи на русский язык с сохранением стилистики оригинала.
«Будучи официальным переводчиком кхмерского языка в посольстве СССР на исходе «холодной войны» Олег Самородний имел доступ ко многим сенситивным материалам. Почти тридцать лет спустя во время одного из своих недавних приездов в Камбоджу он вспоминает кое-что из того напряженного времени, словно все это было только вчера.
В один из жарких дней в Пномпене в конце 1980-х годов на обширной территории посольства Советского Союза проводился футбольный матч. Но игроки не были обычными бегунками. Капитаном команды гостей, составленной из высших чиновников камбоджийского правительства, был Хун Сен – тогда и сейчас премьер-министр, а их соперниками были сотрудники советского посольства. Олег Самородний, писатель и журналист, живущий ныне в Эстонии, хорошо помнит тот товарищеский матч: как главный переводчик посольства он был назначен судьей. И в этом была скрытая необходимость. Для обеспечения теплых отношений между СССР и пользовавшегося поддержкой Вьетнама режима известного как Народная Республика Кампучии результат матча был определен заранее. «Перед матчем в [советском] посольстве мы встретились… и решили, что будет ничья», – вспоминает Самородний с усмешкой.
Самородний, трехлетняя дипломатическая служба которого разожгла его страстное увлечение Камбоджей, предлагает уникальную возможность приоткрыть некоторые страницы истории Советского Союза в этой стране, а также слегка погрузиться в его отношения с правившей в стране кликой, которая остается у кормила государственной власти и по сей день.
Самородний прибыл в Камбоджу в 1986 году после интенсивного изучения кхмерского языка в Московском государственном институте международных отношений. В то время Пномпень был куда более спокойным городом. Еще не оправившийся после насильственного опустошения во время «красных кхмеров» это был город с ужасной инфраструктурой, малым количеством ресторанов и практически полным отсутствием туристов. Посольство в Пномпене не считалось особенно важным стратегическим пунктом, и Советский Союз был согласен позволить Вьетнаму, своему ближайшему союзнику, управлять Камбоджей так, как вьетнамцы это делали с момента свержения ими режима «красных кхмеров» в 1979 году. Молодой и жаждущий применить на практике свой великолепный кхмерский язык Самородний вспоминает, как он выходил с различными инициативами, например, с предложением анализировать передачи радиостанции «красных кхмеров», которые коллеги не поощряли, но терпели. А Самородний меж тем полюбил «загадочный и интересный» Пномпень, колеся по вечерам на своем посольском автомобиле по безлюдным городским улицам вплоть до начала ночного комендантского часа.
В качестве официального переводчика советского посольства Самородний часто близко общался с членами правящей элиты страны. Внешне с большой помпезностью выказывалось уважение «суверенному» камбоджийскому правительству, которому СССР выделил около полутора миллиардов долларов. Эти кредиты еще не погашены. Но за закрытыми дверьми, зная, что Вьетнам заправлял всем этим шоу, советские дипломаты проявляли несколько снисходительное отношение к своим якобы социалистическим братьям. Согласно Самороднему, советские дипломаты не особенно серьезно воспринимали Хун Сена, долговязого молодого человека, который быстро поднялся по карьерной лестнице, став в 1985 году премьер-министром. «Советские дипломаты считали его комичной фигурой, абсолютной вьетнамской марионеткой. Он не говорил на иностранных языках, был малообразован… Официально мы демонстрировали уважение, но советские дипломаты полагали, что Хун Сен – временная фигура», – вспоминает Самородний. – «Советские дипломаты относились к нему словно к маленькому мальчику». В частных беседах они даже дали Хун Сену уменьшительное прозвище – «Сеня», которое обычно используется в отношение маленьких мальчиков.
Но, обладая большей информацией благодаря владению кхмерским языком, у Самороднего сложилось совсем иное мнение об этом мужчине. Самородний приметил, что, стремясь восполнить пробелы своего формального образования, Хун Сен окружил себя лучшими советниками и напористо продвигал их. «Я видел, что Чам Прасит [тогда заместитель министра при канцелярии премьер-министра, а сейчас министр промышленности] действительно образованный человек, который был на хорошем счету, и я видел, что Хун Сен держал его при себе», – говорит Самородний.
Сам Самородний не сблизился с Хун Сеном, но он подружился с некоторыми другими камбоджийскими чиновниками, которые сегодня являются очень важными персонами, в особенности Нет Савыен, в то время заместитель начальника полиции Пномпеня, а ныне шеф национальной полиции Камбоджи.
За исключением общения от случая к случаю с камбоджийскими чиновниками и еженедельных киносеансов под хмельком, жизнь в советском посольстве протекала спокойно и тихо. Однако, некая интрига, безусловно, имела место. Самородний утверждает, что из примерно тридцати обладателей «дипломатических паспортов» в посольстве, может, с десяток были настоящими дипломатами, а остальные «диппаспорта» почти поровну поделили между собой советская военная разведка и КГБ. «Как и во всех остальных странах, сотрудники КГБ были здесь, чтобы вербовать агентов внутри Народной Республики Кампучии. Они собирали всякую информацию». Как использовались доклады, отправлявшиеся в министерство иностранных дел в Москву, – это другой вопрос. «В посольстве шутили, что мы работали только на будущих историков, которые через 50 лет смогут прочесть наши доклады».
Дипслужба Самороднего завершилась в 1989 году. Будучи свободным журналистом и писателем в Эстонии, но он много раз возвращался в Камбоджу и написал три книги (на русском языке) об этой стране.
Режим «красных кхмеров» – одна из главных страстей Самороднего, который в середине 2000-х годов в Пайлине дважды встречался с бывшим главой государства «красных кхмеров» Кхиеу Самфаном. Самородний придерживается спорной точки зрения на движение «красных кхмеров», которые, согласно широко бытующему мнению убили чуть ли не два миллиона человек, и потому являющиеся воплощением универсального зла. «Среди «красных кхмеров» наверняка были садисты, которые всегда появляются при тоталитарных режимах. Но я не думаю, что все «красные кхмеры» были садистами. Среди них, безусловно, были люди, которые искренне хотели счастья для Камбоджи и кхмерского народа», – говорит Самородний.
Кроме того, в своей книге «Тайны дипломатии Пол Пота» Самородний аргументированно утверждает, что «красные кхмеры» проводили значительно менее ксенофобскую внешнюю политику, чем считают ученые. Самородний полагает, что многое из этой истории «красных кхмеров» утеряно, потому что их международная деятельность более базировалось на связях с зарубежными левыми политическими партиями, чем с правительствами. «Кажется, что их внешняя политика была сфокусирована на межпартийных отношениях, поскольку они хотели, чтобы Демократическая Кампучия стала очагом, своеобразным парником левого революционного движения», – говорит Самородний, разъясняя, что посланцы левых организаций из Соединенных Штатов, Австралии, Канады, Европы и, возможно, Африки посещали Демократическую Кампучию, чтобы увидеть коммунизм в действии.
Увлеченность Самороднего Камбоджей глубоко укоренилась, но он говорит, что ему более по душе та тихая страна, которую он познал в 1980-е годы, а не сегодняшнее вопиющее неравенство. Это изменение затронуло и некоторых из его старых друзей как, например, шефа национальной полиции Нет Савыена: «Мы только что общались сегодня… Но он слишком высокого ранга теперь. Как-то несколько лет тому назад он спросил меня: «Ну и чем ты сейчас занимаешься?» Я сказал: «Ты ведь знаешь, я пишу книги – я журналист». И он дал понять, что это не очень серьезно, другое дело, если бы я стал каким-то крупным бизнесменом. Конечно, сейчас уже нет той дружбы, которая была раньше».
Книгу Олега Самороднего «Тайны дипломатии Пол Пота» можно приобрести в ресторане «Snake House» в Сиануквиле и в ресторане «Irina» в Пномпене».
