Бремя полуверок

«Бремя полуверок»

Особенности русской политики в Эстонии
Таллинн
2012

Заключение

Сообщество неэстонцев, или русскоязычная община, так и не смогло превратиться в самодостаточный субъект общественно-политической и социально-экономической жизни независимой Эстонии. И не только потому, что эта община состоит из людей разного этнического происхождения, с разными, зачастую прямо противоположными мировоззренческими установками, не говоря уже о различиях социальных статусов и уровней материального благосостояния.

По большому счету, понятие «русскоязычная община» лишено смысла, поскольку этим словосочетанием пытаются сгрести под одну гребенку людей лишь на том основании, что в повседневной жизни они используют один и тот же язык – русский.

В русскоязычной среде произошло заметное сокращение активного элемента и превалирует озлобленно-обиженная пассивность. Объединительным стимулом, как правило, выступает негативная установка противопоставления «нас» (русских, русскоязычных) «им» (эстонцам). Среди неэстонцев доминируют люди хоть и трудолюбивые, но нетворческие, умственно развитые, но эмоционально скованные, де-

монстрирующие при этом потребительское отношение к обществу и государству.

Это совершенно не значит, что среди русскоязычных нет динамичных, ярких, творческих личностей с высоким уровнем интеллекта. Они есть, и их немало, но, к великому сожалению, не они задают тон среди неэстонцев. Именно поэтому проявления гражданской инициативы в русскоязычной среде редки. Во всяком случае, не столь интенсивны, как того бы хотелось.

В переломный период зарождения нового общества и государства, в годы, предшествовавшие восстановлению эстонской независимости и в первое время существования независимой Эстонии, пассивные соглядатаи сидели тихо, как мышки, по своим норам-квартирам. Изредка выглядывали на улицу, с изумлением взирая на происходящие вокруг перемены. Те годы казались им смутными, а новые веяния – опасными.

Однако в мягкое время стабильности и устойчивости, при общем материальном если не изобилии, то уж, во всяком случае, достатке, этот недовольно-пассивный элемент начал возмущаться всем подряд. Единственное, на что оказались способны такие люди, – это выработать агрессивный императив: «Будь таким, как мы». А единственный вдохновляющий их политический лозунг звучит гулко и монотонно, как бубен шамана: «Кто не с нами, тот против нас!»

Не удивительно поэтому, что в русскоязычной среде началось жесткое подавление всякого инакомыслия. Периодически возникающие кампании по травле инакомыслящих похожи на массовую истерию. Любое проявление оригинальности, непохожести воспринимается как одиозное явление, стремление стать полноправным и полноценным членом эстонского общества (в широком смысле этого понятия) подвергается осмеянию, а интеллектуальные радости вызывают ярость и ненависть.

Вполне закономерно, что русскоязычная община с завидным постоянством выдвигает в свои лидеры деятелей с очень ограниченным кругозором и с еще более ограниченными способностями. Болтливость – единственное преимущество подобных вожаков.

Один замечательный русский актер, живущий в Эстонии, но уже давно не работающий в местном Русском театре, как-то в частной беседе назвал это заведение «осатанелым драмкружком». Думается, что эта характеристика верна не только в отношении Русского театра, который, по идее, должен был быть одним из главных центров интеллектуально-духовной жизни неэстонцев (да и эстонцев тоже), но и в отношении всей прослойки общественно-политических активистов русскоязычной общины.

Принцип отбора в эту прослойку своеобразный. Предпочтение отдается людям неумным, но нахрапистым, привыкшим работать локтями, а не головой. Преимущество имеют индивиды, как говорится, без комплексов, интриганы и балаболки. При отборе кандидатов в активисты ценятся не таланты, а их отсутствие, не образование, а невежество, не убеждения, а беспринципность. Ведь совершенно не случайно на каком-

то этапе почти все (точнее, три) выходившие в Таллинне русскоязычные газеты возглавляли люди без высшего образования.

Планка требований к лидерам общины опущена настолько низко, что практически каждая кухарка или каратист может получить, например, депутатский статус. В общественно-политической жизни эти выдвиженцы способны только на компиляции, то есть на бездумное повторение заумных словосочетаний, например, о «русской ментальности». Хотя сами не имеют даже отдаленного представления о том, что же это такое. Их основная цель –оказаться поближе к кормушке и к источникам материального обогащения.

Возмездие неотвратимо. Прежние, да и нынешние русские политлидеры умеют только паразитировать на специфических проблемах неэстонцев. Они не могут ни создать ничего нового, ни сохранить то хорошее, что есть. Они разъедают тело русскоязычной общины, как клетки раковой опухоли – организм человека, доводя ее (общину) до полного разложения.

И, конечно, надо избавляться от лжи в политике. Ведь врут, причем врут много и часто.

Всегда ли ложь безобразна? Нет, не всегда. Есть ложь во благо, есть ложь как правило игры. Например, на войне, где любые адресованные противнику сообщения являются дезинформацией, а формально – ложью. Но война – состояние исключительное, искажающее очень многие, если не все, понятия.

С горечью приходится констатировать, что и в политике ложь является не исключением, а правилом. И в выигрыше обычно оказывается тот, кто более виртуозно владеет техникой вранья. А победа, то есть большое количество голосов избирателй, списывает почти все. Безнаказанность приводит к тому, что в политической среде аморальность становится настолько обыденным явлением, что воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Проблема безнравственности власти предержащих не нова. Люди давно поняли, что властитель-врун – это бедствие, с которым надо что-то делать. В древности была изобретена процедура, от которой сегодня осталась лишь красочная символика, а суть почти полностью выхолощена.

Я имею в виду клятву, то есть юридически оформленное отречение от лжи, какой бы полезной или спасительной она ни была. У человека, давшего клятву, не было права ни на обман, ни на двусмысленность, ни на уклончивость. Клятву давали, прежде всего и главным образом, люди служивые, то есть люди, служившие государю или, если выразиться более пафосно, народу.

В свидетели, а точнее, в хранители клятвы как экстраординарного акта, призывались боги или духи стихий, которые должны были наказать клятвопреступника. Клятва была почти религиозным действом. Но и юридическим тоже, потому что клятвопреступников наказывали не боги или духи, а правители, наделенные в том числе и судебными функциями.

Клятвопреступникам, например, отрубали голову, ибо обман – это просто мерзкий поступок, а нарушение клятвы – это предательство, преступление противоестественное и, если угодно, противобожественное, сотрясающее основы мироустройства.

Естественно, я не призываю рубить голову политикам, попавшимся на лжи. Но, например, депутатов за вранье можно было бы не только лишать депутатского статуса, но и сажать в тюрьму на несколько лет, потому что ложь политика – это клятвопреступление, которое обязательно должно быть жестко наказуемо.

Русскоязычная община закоснела в своей статичности. У неэстонцев, более или менее приспособившихся к реалиям независимой Эстонии, пассионарное напряжение настолько мало, что процесс развития общины практически не идет. А, как говорят на Востоке, кто не идет вперед, тот идет назад. Отсюда и деградация, которую не могут предотвратить даже появляющиеся среди неэстонцев пассионарные личности. Не найдя себе применения в родной русскоязычной среде, они отправляются реализовывать свои таланты и дарования или в эстоноязычной среде, или за границей, иногда –в России, чаще –в Европе.

Каково же будущее русскоязычной общины? Здесь есть два реальных варианта.

Один из них реализуется в настоящее время. Русскоязычное сообщество влачит жалкое существование, превращаясь в безропотно послушную изолированную массу, на которую направленно манипуляторское воздействие организованной силы с эстонской стороны. Сейчас в качестве такой силы выступает Центристская партия, лидер которой Эдгар Сависаар, чтобы удержать власть над своей партией, применяет тактику разбойничьего атамана, постоянно подозревая, выслеживая и избавляясь от умных соратников. Вместо них рядом с изношенным морально и физически «телом» председателя партии остаются одни приспособленцы.

Ситуация не столь безобидна, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что глупость туповатых приближенных и исполнителей является таким же источником людских страданий, как и злая воля помешавшегося на жажде власти лидера. Иногда глупость даже хуже, потому что она оговаривает для себя право на безответственность: «Я, мол, так видел и понимал события, значит, я не виноват». И тут злая воля получает столь необходимый ей простор для черных деяний. Тут можно действовать не напрямую, поскольку всегда есть риск разоблачения, а опосредованно, через исполнительных дураков, которые уверены в своем праве не думать о том, что они творят, а действовать по чужой указке, получая в качестве материального вознаграждения хорошо оплачиваемые должности.

Второй вариант развития русскоязычной общины – это попадание наиболее ярких ее представителей – как отдельных личностей, так и целых групп (например, успешных молодых предпринимателей) – в горнило переплавки или, если употребить более сложное слово, интеграции. При благоприятных условиях в горниле интеграции выплавится новый этнос – народ Эстонии. Это, наверное, почти идеальный вариант, если при этом удастся сохранить то многообразие, которое присуще населению Эстонии.

И здесь уместно привести высказывание замечательного французского историка Огюстена Тьерри: «Великое правило – надо различать, а не смешивать, ибо уменьшение разнообразия еще не приводит к истине. К несчастью, посредственные умы склонны к однообразию. Однообразие так удобно!»

Желающие приобрести книгу «Бремя полуверок» могут воспользоваться формой обратной связи.