Мой богомолец

Через форму обратной связи сайта мне пришло приятное сообщение. Руководитель моей дипломной работы Александр Евгеньевич Черменский поздравил меня с днем рождения. Во время учебы в МГИМО он преподавал в нашей академической группе историю стран Индокитая.

Радостным письмо Черменского сделало то обстоятельство, что в последний раз мы виделись в далеком 1991 году, еще при советской власти. Потом я время от времени звонил Александру Евгеньевичу, но с годами все реже и реже. Повседневные дела, хлопоты и заботы в Эстонии, к сожалению, все дальше отдаляли меня от друзей и добрых знакомых московского периода моей жизни.

И вдруг неожиданное послание от Черменского с обращенными ко мне доброжелательными словами: «Ты в академической группе пользовался заслуженным общим расположением и уважением. Твой ровный, спокойный характер, сердечность, отзывчивость, а главное – прямота и искренность невольно привлекали симпатии преподавателей и сокурсников». Мне кажутся эти слова несколько преувеличенными, хотя со стороны, говорят, виднее. Но, как бы там ни было, приятно, что Александр Евгеньевич, которого я считаю своим наставником, сохранил память обо мне на протяжении долгих лет нашего необщения.

А еще Черменский пожелал мне долгоденствия, добавив: и да сохранит тебя Господь в добром здравии и благополучии на многия лета. А еще я узнал, что моим Тезоименитым Покровителем является князь Олег Романович Брянский, входящий в собор Волынских святых.

Религиозная тематика в письме Александра Евгеньевича меня не удивила. Я знал, что он несколько отошел от специализации историка-востоковеда и последние годы своей жизни посвятил изучению жизнеописаний святых и новомучеников Русской православной церкви. Вероятно, это связано с тем, что Черменский является потомком (внучатым племянником) священномученика Владимира (Богоявленского), митрополита Киевского и Галицкого, убитого в 1918 году.

Я уже как-то писал, что любую форму бюрократически-организованной религиозности воспринимаю с плохо скрываемой иронией. Но это ни в коей мере не значит, что я без почтения отношусь к чувствам верующих. Я уважаю духовный выбор всякого, а не только близких мне людей.

И я воспринимаю серьезно, без иронии, слова Черменского, которыми он закончил свое письмо: «Паки и паки молюсь за тебя Спасителю и Матери Божией, чтобы подкрепились силы как душевные, так и телесные, чтобы все было как у добрых людей. Твой богомолец Александр Евгеньевич».