Кохинхинка 23
Отрывки из романа о жизни советского дипломата в Камбодже.
Рядом развешивались соблазнительными рядами поджаренные и как будто отлакированные утки и поросята, связки высушенных на солнце колбасок.
– Хочешь попробовать «вьетнамский хот-дог»? Очень вкусно! Нет, правда. Не веришь? Попробуй, на всю оставшуюся жизнь вкус запомнишь!
Латана загоготал, широко раскрыв рот, выставляя на всеобщее обозрение коричнево-зеленоватые кривые зубы и бордовые, явно нездоровые десна.
Вопреки своей непривлекательности, почти отталкивающей уродливости, низенький, толстенький, сутуловатый и лысоватый бирманец с шаркающей походкой умел располагать к себе людей. Его окружала какая-то непостижимая аура доброжелательности и сердечности, доброты и искреннего стремления помочь людям – друзьям и малознакомым. Вероятно, он понимал, что любить его больше не за что.
– Нет, спасибо, я уже ел, – ответил, слегка улыбнувшись.
Я давно прошел через местную шутку для иностранцев, когда меня накормили колбасками, сделанными из собачьего мяса.
Свернув на главную торговую улицу, ведущую к центральному – «Желтому» – рынку, мы увидели с десяток «дантистов», рассевшихся перед крохотными столиками с аккуратно разложенными на них вырванными зубами, нанизанными на ниточки как бусы.
Непосвященному человеку могло показаться, что это шаманы, которые изобрели особенно изуверский способ гаданий и предсказаний по гнилым человеческим зубам, разъеденных кариесом. На самом деле эти «трофеи» представляли собой неопровержимое доказательство успешной профессиональной карьеры уличных «стоматологов». Наверняка никто из них не имел ни малейшего представления о том, как выглядит настоящий зубоврачебный кабинет.
Опустившись на корточки перед «дантистом», Латана широко раздвинул челюсти и языком указал на мучивший его больной зуб.
Врачеватель поковырялся грязным указательным пальцем в раскрытом рту пациента, после чего, под восхищенными и несколько испуганными взорами ребятишек, достал из коробочки щипцы, похожие на приспособление для колки орехов, и деловито макнул их в баночку с выдохшимся одеколоном. Левой рукой крепко сжал бирманцу подбородок. Латана зажмурился и съежился. «Дантист» сосредоточенно вцепился щипцами в обреченный зуб, расшатывая его в разные стороны.
Пока Латана занимался лечением, я отошел к болельщикам, которые с застывшими лицами наблюдали за передвижениями камешков разной величины по начертанным на асфальте квадратам. Зрители вполголоса обсуждали каждый ход, с видом знатоков оценивая шансы соперников.
– Поторопился.
– Всё нормально, других вариантов нет.
– А через центр?
– Можно попробовать.
– Уже проспал.
– Эх, такую партию запорол!
Я присматривался к замысловатой игре, походившей на гибрид шашек и шахмат. Размеры камешков, вероятно, имели определенное значение.
Перед очередным ходом игрок сосредоточенно почесывал затылок, ковырялся в носу и ушах, тяжело вздыхал, сморкался и раскачивался взад-вперед. Бормотал что-то нечленораздельное под нос. А, «съев» фигуру соперника, радостно хлопал себя по ногам, почесывал мошонку, оглядывался по сторонам в ожидании одобрительных возгласов и весело смеялся.
– Молодец!
– Ловко вывернулся.
– А ты говорил, что «проспал».
– Я с самого начала говорил, что всё нормально.
Вопреки всем моим потугам, я так и не смог уловить смысл этой на вид простой, но очень мудреной игры. Несмотря на многократные попытки, я также не смог освоить карточную игру на кхмерский манер, рассчитанную на пятерых игроков, может, потому что в нее играют ста двадцатью картами.
Победитель бережно сложил свои камешки в маленький мешочек, стянул его веревкой и засунул в бездонный карман штанов. Не пересчитывая, принял от проигравшего соперника увесистую пачку измятых риелей.
И в это же время вскрик облегчения оповестил, что Латана благополучно лишился еще одного зуба, который «дантист» немедленно добавил к веренице «трофеев», разложенных на столике, замызганном слюной и кровью предыдущих пациентов. Скорее всего, этот столик достался ему от прадеда. «Дантист», наверное, никогда его не мыл, чтобы не показаться новичком-дилетантом.
Латана прополоскал рот слабым раствором марганцовки и выплюнул красно-фиолетовую жидкость себе под ноги.
Продолжение следует.