«Poluvernikud» как бестселлер 2

На интернет-форуме «Eesti Meel» журналист Хольгер Кальюлайд, живущий в Кохтла-Ярве, обнародовал свои размышления по поводу моей книги «Бремя полуверок» и ее эстоноязычного варианта «Poluvernikud». Я приведу в переводе на русский выдержки из этой статьи, которую можно найти и прочитать (на эстонском языке) в разделе «Масс-медия» данного сайта.

Кальюлайд, в частности, написал:

«Отныне в стенограмме Рийгикогу зафиксирован прецедент, когда центристка Йана (Яна) Тоом назвала себя полуверником. <…>

Исторически слово «полуверник» (или «полуверчик») использовалось на востоке Эстонии в отношении инородцев, которые бежали из-за больших озер или через границу и которые впоследствии меняли вероисповедание, сохраняя обычаи и культурные рудименты своей прежней веры. Среди русских также использовалось это же слово в отношении эстонцев, сменивших вероисповедание. <…>

Во введении [«Бремени полуверок»] предлагается разъясняющая (и вместе с тем ошибочная) точка зрения: «В эстонском языке есть жаргонное словечко poluverka, которое можно перевести на русский язык как «полуверка». Так иронично иногда называют эстонцев, которые комплексуют по поводу неэстонского происхождения одного из своих родителей. И для сокрытия этого комплекса такие полуверки старательно и, как правило, не к месту выпячивают свою эстонскость, что, естественно, вызывает лишь снисходительные усмешки. Такие же полуверки есть и в русскоязычной среде. Надеясь преодолеть комплекс своей, как им кажется, этнической неполноценности, они целеустремленно рвутся в политические вожаки русскоязычной общины, пытаясь что-то кому-то доказать. А что и кому – и сами толком не знают. То, что в русские лидеры с завидным упорством выбивались и выбиваются до сих пор полукровки – не случайность, а тенденция». <…>

Публицистический анализ Самороднего убедительно подводит читателя к выводу, что период расцвета «полуверных» политиков (как и «полуверной» политики) – как бы ни старались картельные партии продлить его – к настоящему времени прошел. Позитивной альтернативой (или еще лучше – идеальным итогом) всему этому явлению автор считает «спаянный в горниле интеграции новый этнос – народ Эстонии», который при переводе на эстонский язык почему-то описывается как «эстоноземельцы». <…>

Дизайн обложек, в первом случае, (художник Калли Самородни) оставляет впечатление, что «полувера» в модной трактовке является лишь красочным театром масок на подмостках Кремля, а во втором случае (Андрес Тали) игра идет словно только на здешней [эстонской] политической сцене в виде балагана, исполняемого исключительно с русскими атрибутами. Таким образом, в визуальном исследовании двух художников «полувера» представлена геополитически амбивалентной, что является достоверным».